Почему Геркулес должен был выполнить 12 подвигов

Большую часть своей жизни Геркулес (по-гречески: Геракл / Геракл) был в плену у своего некогда удаленного двоюродного брата, Эвристея, короля ТиринфНо только тогда, когда Геракл совершил невыразимые поступки, Еврисфей мог повеселиться за счет своего кузена - с помощью Гера.

Гера, которая злилась на Геракла еще до его рождения и неоднократно пыталась уничтожить его, теперь сводила героя с ума и бредила. В этом состоянии Геракл вообразил, что видел Ликуса, тирана Фив, который убил Креона, и планирует убить семью Геракла в сопровождении его семьи.

Вот раздел на убой, из 1917 английский перевод трагедии Сенека (Перевод Миллера, Фрэнка Юстуса. Объемы классической библиотеки Лёба. Кембридж, Массачусетс, издательство Гарвардского университета; Лондон, William Heinemann Ltd. 1917):

" [Он видит своих детей.]
987 Но посмотри! здесь прячутся дети царя, моего врага, отвратительного появления Люка; вашему отвратительному отцу эта рука немедленно пошлет вас. Пусть моя тетива разряжается быстрыми стрелами

instagram viewer

—так что встречайте, что валы Геракла должны летать."
...
" ГОЛОС МЕГАРА
[1014] Муж, пощади меня сейчас, умоляю. Видишь, я Мегара. Это твой сын, с твоей собственной внешностью и осанкой. Видишь, как он протягивает руки.
ГОЛОС ГЕРКУЛЕСА:
[1017] Я поймал свою падчерицу [Юнона / Гера]. Подойди, заплати мне свой долг и освободи Джовера от унизительного ига. Но прежде чем мать позволит этому маленькому монстру погибнуть."
Сенека Геркулес Фуренс

В действительности фигурами, которых видел греческий герой, были его собственные дети и его любимая жена Мегара. Геракл убил их всех (или большинство из них), а также сжег двоих детей его брата Ификла. По некоторым сведениям, Мегара выжила. В этом, когда он пришел в себя, Геракл перевел свою жену Мегару в Иолая. [Чтобы узнать больше об убийственной ярости Геракла, вы должны прочитать Геркулес Фюренс трагедии Сенеки и Еврипида.]

Вот расширенный отрывок из того же перевода Геркулес ФюренсПо мотивам Юноны:

" [19] Но я оплакиваю древние ошибки; одна земля, губительная и дикая земля Фив, усеянная бесстыдными любовницами, как часто это делало меня падчерицей! Тем не менее, хотя Алкмена будет возвышен и с триумфом займет мое место; хотя ее сын также получил свою обещанную звезду (ради чьего зачатия мир потерял день, и Феб с запоздалым светом сиял из восточного моря, которому запрещено держать его яркую машину, затонувшую под волнами Океана), моя ненависть не будет иметь такой силы конец; моя сердитая душа должна выдержать долгоживущий гнев, и мой бушующий умный, изгоняющий мир, будет вести бесконечные войны.
[30] Какие войны? Какое бы внушающее страх существо произвело враждебное земное существо, какое бы море или воздух ни принесло - потрясающее, ужасное, ядовитое, дикое, дикое - оно было сломлено и подавлено. Он восстает заново и процветает от неприятностей; он наслаждается моим гневом; к его собственному чести он превращает мою ненависть; навязывая слишком жестокие задачи, я лишь доказал свое происхождение, но дал место славе. Там, где Солнце, когда он возвращается, и где, когда он распускает день, окрашивает обе эфиопские расы соседним факелом, его непобедимая доблесть обожается, и во всем мире он считается богом. Теперь у меня не осталось монстров, и Геркулесу нужно меньше выполнять мои приказы, чем заказывать; с радостью он приветствует мои команды. Какие жестокие приказы его тирана могут навредить этому стремительному юноше? Почему он несет в качестве оружия то, что он когда-то боролся и победил; он идет вооруженным львом и гидрой.
[46] Не достаточно земли для него; вот, он разрушил двери адской любви и возвращает в верхний мир трофеи побежденного царя. Я сам видел, да, видел его, тени ночной ночи рассеялись, и Дис свергнул, гордо показывая своему отцу братские трофеи. Почему он не тянет, связывает и нагружает оковами, самого Плутона, который рисовал столько же, сколько Джов? Почему он не господствует над покоренным Эребом и не обнажает Стикс? Недостаточно просто вернуться; закон теней был отменен, путь назад был открыт от самых низких призраков, и тайны ужасной смерти лежат обнаженными. Но он, ликующий тем, что разрушил темную тюрьму, одерживает победу над мной, и высокомерной рукой ведет через греческие города эту сумрачную собаку. Я видел, как дневной свет сжимается при виде Цербера, а солнце бледнеет от страха; на меня тоже пришел ужас, и когда я смотрел на три шеи побежденного монстра, я дрожал от своего собственного приказа.
[63] Но я оплакиваю слишком много простых ошибок. «Мы должны бояться Тебя за небеса, чтобы он не овладел высшими сферами, победившими низшие.—он вырвет скипетр у своего отца. И при этом он не придет к звездам мирным путешествием, как Бахус; он будет искать путь через руины и будет желать править в пустой вселенной. Он раздувается с гордостью испытанной мощи и, понеся их, узнал, что его силой можно покорить небеса; он положил голову под небо, и бремя этой неизмеримой массы не согнуло его плечи, и небосвод лучше покоился на шее Геркулеса. Не поколебленный, его спина поддерживала звезды и небо, а я давил. Он ищет путь к богам выше.
[75] Затем, мой гнев, и сокрушить этого заговорщика больших вещей; сблизившись с ним, ты сам раздираешь его на куски своими руками. Зачем другому доверять такую ​​ненависть? Пусть дикие звери идут своим путем, пусть Эвристей отдыхает, сам устал от навязчивых задач. Освободи Титаны кто осмелился вторгнуться в величие Юпитера; разблокировать горную пещеру Сицилии и позволить земле Дориана, которая дрожит всякий раз, когда великан борется, освободить закопанную структуру этого ужасного монстра; пусть Луна в небе производит еще других чудовищных существ. Но он победил таких как эти. Достаточно ли тогда искать матч Алсидеса? Никого нет, кроме самого себя; теперь с самим собой пусть воюет. Разберитесь с Евменидами из самой низкой бездны Тартара; пусть они будут здесь, пусть их пылающие замки сгорят, и пусть их дикие руки размахивают змеиными кнутами.
[89] Иди сейчас, гордый, ищи убежища бессмертных и презирай имущество людей. Неужели ты думаешь, что теперь ты сбежал от Стикса и жестоких призраков? Здесь я покажу тебе адские формы. Тот, кто похоронен в глубокой темноте, далеко под местом изгнания виновных душ, я вызову—богиня Раздоркого огромная пещера, огороженная горой, охраняет; Я выведу ее и вытащу из самого глубокого царства Дис, что бы ты ни оставил; придет злобное преступление и безрассудное нечестие, запятнанное родственной кровью, ошибкой и безумием, вооруженное против себя самого—это, это быть министром моего жгучего гнева!
[100] Начни, служанки Дис, торопись размахивать горящей сосной; пусть Мегаера поведет свою группу, кишащую змеями, и губительной рукой вырвет огромный пыжик из пылающего костра. Работать! требовать мести за возмущенный Стикс. Разбить его сердце; пусть более пламенное пламя опалит его дух, чем бушует в печах Этны. То, что Алсид может быть изгнан, лишен всякого смысла могучей яростью, мой, должно быть, сначала безумие—Юнона, почему ты не равнодушен? Я, сестры, я, во-первых, лишенный рассудка, стремлюсь к безумию, если я хочу спланировать какое-нибудь дело, достойное отчима. Пусть моя просьба будет изменена; пусть он вернется и найдет своих сыновей целыми и невредимыми, это моя молитва, и он может сильной рукой вернуться. Я нашел тот день, когда ненавистная доблесть Геракла должна быть моей радостью. Меня он победил; теперь он может победить себя и долго умирать, хотя поздно вернулся из мира смерти. В этом мне может быть полезно, что он - сын Юпитера, я буду поддерживать его, и что его валы могут летать от струны. безошибочный, я уравняю их с моей рукой, направлю оружие сумасшедшего, и, наконец, буду на стороне Геркулеса в перетирают. Когда он совершил это преступление, пусть его отец впустит эти руки в рай!
[123] Теперь моя война должна быть приведена в движение; небо становится ярче, и сияющее солнце подбирается шафрановым рассветом."

Безумие не было оправданием для резни - даже безумия, посланного богами - поэтому Геракл должен был возместить ущерб. Сначала он отправился к царю Феспию на гору. Геликон [видеть карта северной греции, дд, в беотии] для очищения, но этого было недостаточно.

Чтобы узнать, какой дальнейший курс он должен пройти, Геракл обратился к оракул в Дельфи где Пифианская жрица сказал ему, чтобы искупить свое преступление, служа Король эвристей на 12 лет. В течение этого 12-летнего периода Геркулес должен был выполнить 10 трудов, которые требовал от него король. Пифиянин также изменил имя Геракла Алкид (после его деда Алкея) к тому, что мы обычно называем его, Геракл (по-гречески) или Геркулес (латинская форма и та, которая наиболее часто используется сегодня, независимо от того, является ли ссылка на греческий или римский миф). Пифиянин также сказал Геркулесу переехать в Тирин. Готовый сделать что-нибудь, чтобы искупить его убийственную ярость, Геракл обязан.

Эвристей поставил перед Гераклом серию невыполнимых заданий. Если бы они были завершены, некоторые из них послужили бы полезной цели, потому что они удалили мир опасных, хищных монстров или экскрементов, но другие были капризными прихотями царя с комплексом неполноценности: сравнение себя с героем должно было заставить Эвристея чувствовать неадекватный.

поскольку Геркулес выполняя эти задачи, чтобы искупить свои преступления, Эвристей настаивал на том, что не должно быть скрытых мотивов. Из-за этого ограничения, когда король Augeas of Elis [видеть Пелопоннес карта Bb] пообещал Геркулесу плату за уборку своих конюшен (лейборист 5), Еврисфей отрицал подвиг: Геркулес должен был сделать еще один, чтобы заполнить свою квоту. То, что король Аугей отступил и не заплатил Гераклу, не имело никакого значения для Эвристея. Другие задачи, которые царь Тиринский поставил перед племянником, были ручными. Например, однажды Геракл забрал яблоки Гесперид (Труд 11), но Эвристей был бесполезен для яблок, поэтому он заставил Геракла отправить их обратно.

В связи с этими задачами необходимо сделать еще один важный момент. Эвристей не просто чувствовал себя хуже Геркулеса; он тоже боялся. Любой, кто сможет пережить самоубийственные миссии, на которые король Еврисфей послал героя, должен быть действительно очень могущественным. Говорят, что Эвристей спрятался в банке и настоял - вопреки указаниям пифийской жрицы - что Геракл остался за пределами города Тиринца.